Clash of the Gods |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Clash of the Gods » век Астреи » поговори со мной;
Поговори со мной
world: мир людей
time & place: 20.07.2014, Лос-Анджелес, США. Кладбище
who? Amelia Styx, Alissander Becker.
why? Амелия в очередной раз стоит перед аккуратным надгробием, говоря что-то совсем тихо своему отцу. Она просит его поговорить с ней, сказать что-то - со стороны трудно разобрать, что именно. Алиссандру тошно от непривычного места, потому он свернул после визита на конференцию на кладбище. Заметил два силуэта - женщину и душу, и не смог совладать с любопытством.
Амелия глубоко вздохнула, садясь за руль взятой на прокат машины. Она знала этот путь наизусть. Свернуть от отеля налево, там по прямой и спустя некоторое время свернуть к кладбищу. Если бы не окружающие её машины, девушка могла бы проехать этот путь с закрытыми глазами. Столько лет прошло. Изменилось только то, какой номер она берет. Будучи студенткой, она снимала самый дешевый номер. Сейчас она может себе позволить номер роскошнее. Хотя, Стикс, когда приезжала, брала самый обычный номер, с одной кроватью, без излишеств. Не люкс, определенно. Но это ей и не надо было. Она проводила в этом номере всего сутки. С утра, когда прилетала из Нью-Йорка и до следующего утра, когда улетала обратно.
Зачем она оставалась в этом солнечном Лос-Анджелесе? О, это было просто. Амелия приехала на могилу к своему отцу. И нет, не в гости. А навестить его могилу. Не смотря на то, что она была давно замужем, сюда она прилетала одна. Это было своего рода её собственным ритуалом. Поговорить с отцом, наедине. Без мужа и без подруг. Двадцать четыре часа, которые Ами тратила на свои мысли, на свои рассуждения. Которыми делилась с папой. Да, Амелия всегда была папиной дочкой. Хотя, и после развода осталась с мамой. На тот момент ей казалось это правильным. Ведь нужно поступать правильно, а не так, как хочется. Очень часто Ами спрашивала себя, если бы она выбрала тогда отца, был бы он жив? Или как бы сложилась её жизнь? Конечно же, на этот вопрос никто и никогда не сможет дать ответа. Наверное, если бы она выбрала отца, то сама бы стала жителем солнечного Лос-Анджелеса. И навряд ли бы училась в университете Нью-Йорка. И тогда уж точно не устроилась в «Стикс индастриз». И не была бы счастлива замужем. «Всё что не делается.. всё к лучшему» - грустно подумала Амелия.
Припарковавшись около кладбища, Ами вышла из машины. Взяв с пассажирского сидения цветы, она направилась по изученной дорожке. Блондинка отметила про себя, что на кладбище никого нет, и поежилась, не смотря на теплую погоду Лос-Анджелеса. «Глупо бояться кладбища» - успокоила себя Ами и пошла вперед. Если бы её увидел бы кто из её знакомых/друзей/коллег, то, наверное, бы не узнал. На ней был надет ни костюм, ни одно из дизайнерских платьев, а блондинка была одета по-простому. Потрепанные джинсы, свободная туника.
Она приезжала к отцу раз в год, поэтому рассказывать, что случилось за эти триста с лишним дней – было долго. Хотя, в иной раз, Амелия просто сидела рядом с надгробием, представляя, что она сидит с отцом. Просто они не разговаривают, а проводят время вместе. Ей не хватало этого. Не хватало шуток папы. Брюс был веселым человеком, который всегда знал, что сказать и как поддержать. Когда отец еще был жив, Амелия всегда советовалась с ним. От выбора платья на выпускной, до проблем с молодыми людьми. И отец всегда помогал дочери. С мамой у Ами не было таких отношений. Хотя и девушка пыталась пару раз пойти на контакт – ничего не получалось. Будто между мамой и дочерью была бетонная стена, которую было не пробить.
- Привет, пап.. – произнесла Ами, опускаясь рядом с надгробием. – Прости, что задержалась в этом году. Просто столько дел, столько дел.. Как обычно, без дела я не сижу, - улыбнулась девушка, очищая само надгробие. – Да и вырваться сюда было сложнее, чем в другие годы, - вздохнула девушка. – Может быть, ты видел, что происходит сейчас у меня? Мне бы так хотелось, чтобы ты посоветовал, что я делаю не так в отношениях с Джереми. Он стал другим, папа. Не тем, за кого я выходила замуж. Может.. это такой период. Ты же знаешь, я замужем не за самым простым человеком в мире. Почему ты сейчас не рядом? Вздохнула Ами. – Ты бы уж точно сказал мне, стоит волноваться, или просто ждать, когда что-то поменяется…
День не задался с самого утра, хотя, скорее всего, это просто было следствием того факта, что ему приходилось сегодня общаться с через чур большим количеством народа, чего Харон терпеть не мог по определению еще с той истории с Гераклом и Тесеем, которым удалось хитростью или силой убедить старца перевезти их на ту сторону реки. Старая история, но ее отголоски перевозчик ощущал по сей день.
В любом случае, что бы там не считал себе сам Харон, что-то пока еще заставляло его жить той жизнью, какой жил до вынужденного соседства с ним Алиссандр – преподавать историю, принимать экзамены и заниматься подготовкой к очередной научной работе, посвященной теперь влиянию колонизированных северных стран на Русь. Стоит заметить, что занятие весьма увлекательное, пусть и утекающее временами в лингвистику и филологию. Он принимал участие в ученых советах и даже заседал в комиссиях, оценивая может ли тот или иной человек получить искомую научную степень. Хотя, теперь Бекер стал куда более жестким оппонентом даже на экзаменах у первых курсов, хотя раньше делал порой действительно талантливым и умным ребятам поблажки. Хватит, это слишком скучно и поблажку у профессора Бекера теперь заслужить куда труднее, чем раньше. Одним из пунктов вынужденного – пусть инее слишком качественного – следования своей земной легенды было путешествие в другой город на конференцию по истории с необходимостью прочитать лекцию. Очевидно, Алиссандр в своих кругах очень ценится, как специалист. Что ж, это может в какой-то момент сыграть Харону на руку, а потому отказываться от командировки смысла не имело.
Пусть он и был готов поменять это мнение на полностью противоположное, стоило только сесть поздно ночью в самолет. Поразительно, как много людей любят путешествовать по ночам, при этом беря с собой весь свой приплод, который от усталости начинает неприлично громко хныкать и скулить по поводу и без. Да еще и сидят через проход двое и один – за спиной. Потрясающая компания, вызывающая страстное желание воспользоваться способностями, но тогда Харон рисковал остаться под вечер совсем без сил. Заседание на вступительном собрании, где мужчине отвели практически почетное место, лишь усилило острую нелюбовь Харона ко всему человечеству: лизоблюдов и прочих омерзительных субъектов хватало в мире живых…их здесь было даже больше. Но сильнее всего его достал тот мальчишка-аспирант, что весь остаток времени стремился провести рядом с автором своей любимой книги.
Ночь Харон предпочел провести в прогулке, пусть Лос-Анджелес не засыпает практически никогда, оставляя лишь пару часов на холодное затишье перед самым рассветом, но этого было более, чем достаточно для нормализации душевного равновесия и короткого свидания со своими мыслями.
Под утро ноги сами привели мужчину к старинному благородному кладбищу – душа чувствует ту точку, в которой будет спокойнее всего. Времени до конференции еще полно, а потому, недолго думая, Харон скользнул под приоткрытые скрипящие ворота, ступая на аккуратную, усыпанную гравием дорожку. Культ смерти – самое искреннее, что смогли придумать смертные за все свое существование.
Кажется, что на кладбище нет совсем никого, но Харон быстро понимает, что обманулся: чуть в стороне от дорожки он замечает тонкую женскую фигурку, любовно очищающую надгробие от пыли. А рядом колыхалась невидимая ей фигура грустного мужчины, что никогда не пересечет Стикс по причине того, что этот народ в него не верит, а потому монету в рот умершему не вкладывает. Душа сразу замечает клубы тьмы в смертном теле и заметно напрягается, когда Харон осторожно подходит вслушиваясь в то, что говорит девушка про своего мужа, про тоску по ушедшему. Душа встает между Алиссандром и ней, пытаясь защитить, но Харон не реагирует, останавливаясь в полуметре.
- Они всегда рядом, - говорит он негромко, ссунув руки в карманы брюк, - всегда хотят защитить и спасти от любого, что покажется им угрозой.
Конечно же, ответа Амелия не получила, хотя ей этого бы и хотелось. А как жаль. Ей бы хотелось хотя бы час поговорить с отцом. Спросить, не злится ли он на неё, что она тогда выбрала не его. Гордится ли он ей и её успехами? Нравится ли ему Джереми? Было ли ему больно, когда он умирал? И еще миллион вопросов, которые, наверное, не хватило бы на час. Амелия прикрыла глаза, пытаясь унять эту постоянную ноющую боль в груди, когда она думала об отце.
Она никогда не забудет, как узнала о смерти отца. Она тогда училась в университете, возвращалась с очередной лекции, намереваясь завалиться спать, так как полночи она с подругой по комнате смотрели какой-то сериал, поедая вредную пищу. Вдруг она увидела, как около общежития стоит.. её собственная мама. Девушка сначала даже не поверила своим глазам и решила, что во вчерашней пицце явно было что-то подсыпано. Но мать заметила Амелию, и не став тянуть кота за хвост сообщила о страшной аварии, которая унесла жизнь отца Ами. Что пьяный водитель грузовика выехал на встречную полосу, буквально подмяв под себя машину Брюса. Что не было даже шанса выжить. Ни единого шанса. В тот момент мир Амелии остановился. Она забыла, как дышать и пока легкие не стали мучительно просить кислорода, Ами не могла сделать и вдоха. Внутри оказалась такая пустота, будто черная дыра стала занимать все пространство в душе Амелии. Отец был для неё самым близким человеком в мире, как вдруг его не стало. В это было так сложно поверить, что первые несколько дней Амелия думала, что это просто сон. Ужасный кошмар. И надежда на то, что она проснется и все будет хорошо, угасла, как только девушка оказалась на этом кладбище. Ей хотелось бежать от этого места как можно дальше, лишь бы не видеть, что тут происходит. Хотелось кричать, дабы показать, как ей больно и какая для неё потеря – смерть отца. Ведь она никогда так близко не сталкивалась со смертью. Когда в детстве умирали тети и дяди, которых девушка не знала, она не испытывала боль потери. Ами никогда не чувствовала эту боль потери. Амелия ведь даже не успела с ним попрощаться. Сказать, как любит его. Ей казалось, что она все успеет. Сказать, спросить, обнять. Стикс вздохнула, стараясь не расплакаться.
Вдруг её размышления прервал мужской голос. Ами вздрогнула и подняла глаза на мужчину, который стоял с ней рядом. Выглядел он так, будто только что сошел с обложки собственно написанной книге с каким-нибудь названием аля «я знаю, что вы знаете, что я знаю» или еще по типу такого издания. Амелии даже захотелось спросить, кем он работает, чтобы унять своё любопытство. Но страх от неожиданного появления оказался сильнее. «Как он так бесшумно подкрался?» - подумала Амелия, стараясь унять своё сердцебиение. «Просто кто-то слишком задумался» - тут же нашла оправдание себе Стикс.
- Всегда рядом? Переспросила Амелия, грустно хмыкнув. – Я думаю, вы правы.. И надеюсь на то, что когда мне тяжело, когда нет сил ни на что, он поддерживает меня. Дает надежду, дает так называемый пинок, чтобы не опускать руки. А иногда мне кажется, что это все просто моё развитое воображение, и на самом деле, я всегда одна и никого рядом нет.. – озвучила свои мысли Ами, удивляясь своей честности с незнакомым человеком, который так внезапно подошел к ней на кладбище.
- Если честно, я не ожидала никого здесь встретить.. – сказала Амелия, поднимаясь с колен. Воспитание не позволяло ей не представиться, когда перед ней оказался новый человек, который сам завел разговор. Хотя, место для знакомства было очень странным. – Когда я заходила, никого не было. И видимо, я настолько ушла в свои размышления, что не услышала как вы подошли, - сказала девушка. – Я Амелия.. – представилась Стикс. – А вы тоже пришли кого-то здесь навестить? Спросила она.
Душа, все еще продолжавшая стоять между ними и основательно загораживать Харону обзор, недоверчиво прищурилась, словно подозревая Харона в готовящейся атаке на кого-то, вне всякого сомнения, очень дорогого и близкого. Словно старый и видавший виды пес защищает своего слабого и не способного еще обнажить клыки детеныша. «Отец защищает дочку?», Харон посмотрел на надгробие, на годы жизни и прикинул, что так оно и получается: дочка пришла навестить могилу отца.
- Не трогай ее, она зла никому не причиняла, - дух сжимает руку в кулак и цедит слова сквозь зубы, но Харон его игнорирует, просто потому, что сейчас вести беседы с духом слишком странно. Нет, образ Алиссандра не стал для него вдруг слишком ценным, просто для всего есть свое время, и все его слова пока что можно списать на простую интуицию…или отличное знание жизни.
Мужчина внимательно следит за женщиной, за ее изысканными движениями, отмечает почему-то разницу ее и Софи – просто потому, что так близко он был еще не со слишком большим числом смертных и сравнивать просто-напросто практически не с кем. Утонченная. Интересно, в ее генах есть хоть капля аристократической крови? Или, это просто влияние того окружения, в которое погружена эта мисс Амелия? При всей его нелюбви к этим существам, Харон понимает почему их полюбил Демиург: столько оригиналов, что копии в них отличить практически невозможно.
- Можете называть меня Алиссандр, - он осторожно берет руку женщины своей холодной и слегка наклоняется, не касаясь, тем не менее, ее кожи губами. Просто изобразил жест той вежливости, какая была вполне обычной лет триста назад, а сейчас сходит за потрясающее воспитание, либо за вульгарное умение соблазнять. Но Харон не соблазняет, нет, ни в коем случае. – Прошу простить некоторую невежливость моего поступка, мисс, - говорит он с холодной вежливостью и слабой полуулыбкой на губах, - Я прогуливался неподалеку, а очарование этого места не смогло дать мне уйти дальше. Здесь нет никого из моих близких, увы – а так была бы причина вернуться в это славное место, - мрачно, хотя не так, как обычно, пошутил он, все еще сохраняя вежливое дружелюбие на лице.
Дух мужчины все-таки сделал небольшой шаг в сторону, вставая за спину Амелии, но продолжал всем своим видом показывать, что его дочь трогать не стоит.
- А что касается духов… Они рядом, Амелия. Они рядом всегда, а не только тогда, когда мы приходим сюда или на любую другую могилу. Душа вольна пойти туда, куда ей хочется и оковы могилы не могут ее сдержать, - он отпустил пальцы женщины и посмотрел на аккуратную могилу, - Здесь лишь тело, что постепенно отходит к земле, из которой когда-то появилось. Все остальное всегда в движении, а вы можете обратиться к ней в любой момент, а она услышит, - проговорил он задумчиво, а потом словно спохватился, - Простите… Для первой встречи я говорю слишком много и заумно, - Харон даже позволил себе вежливый, извиняющийся смех, - Я каким-то образом мешаю вам?
Она интересная – эта женщина. Можно даже сказать, что она смогла приковать его внимание. А, быть может, это просто антураж кладбища, что давно отцвело и теперь готовится погрузиться в осеннюю дрему, перетекающую в зимний сон, когда по легенде Деметра более всего горевала по своей Персефоне. Он мог лишь слышать об этом, хотя, кажется, Гермес упоминал что-то о женщине Аида.
- Это ваш отец? - спросил Харон ее так, словно говорил не о могиле, а о ком-то, кто стоит неподалеку.
Незнакомец представился, сделав такой жест, который никак не ожидала Амелия. Он взял её руку, будто она аристократка, голубых кровей. Рука у него была ледяной, не смотря на теплую погоду. Ами не вздрогнула, но не знала, что ей делать. Выдернуть руку? Оставить в его холодной ладони? С таким она не сталкивалась. Одно дело, когда руки целует тот, кто любит тебя. Но явно не незнакомец. На работе, обычно, ей пожимали руку, будь то женщины, будь то мужчины. Но наклоняться, чтобы поцеловать? Да никогда. Алиссандр не коснулся губами руки Амелии, но ввел тем самым Стикс в минутное оцепенение.
- Ничего.. выдохнула Ами, продолжая чувствовать холодные пальцы Алиссандра. Этот мужчина вызывал столько вопросов в блондинке, что она даже понять не могла, какой вопрос ей более интересен. У него такое воспитание? Или он со всеми так знакомится? Не смотря на странность встречи, он не пугал Амелию. Хотя, если мыслить здраво, встретить незнакомца на кладбище – звучит как сюжет очередного ужастика. «Не придумывай глупостей» - тут же отмахнулась Лия, внимательно слушая мужчину. На некую долю секунды она даже забыла, что пришла, чтобы поговорить с отцом. Чтобы побыть одной. Двадцать четыре часа одиночества и мыслей вслух. С каждой такой поездкой многое Лия расставляла по полочкам. Свои мысли, свои планы и просто взгляды. Странно, но могила отца помогала не хуже дорогостоящего психотерапевта.
– Да, место славное.. Повторила она слова Алиссандра. Если можно назвать кладбище славным местом. Конечно, если посмотреть на это с другой стороны, кладбище в Лос-Анжделесе отличалось своим спокойствием, нежели, допустим кладбище в Нью-Йорке. Там Лия была всего раз, на похоронах знакомого, но ощущения были другими. Там не было такого умиротворения, какое было здесь. Или просто Стикс привыкла к этой обстановке за столько лет? Или потому, что здесь был её отец?
- Нет, нет, что вы! – тут же спохватилась Ами, - вы мне не мешаете, а даже чем-то заинтриговали. Вы так много знаете об этом, - сказала девушка, заправив прядь волос за ухо. Она никогда не обсуждала вопрос веры в другую жизнь, в духов, в так называемых приведений. Хотя, они с мужем говорили на многие темы. Но почему-то этой не касались. – Я всегда думала, что душа связана со своим телом, - опять же честно сказала Амелия, посмотрев на надгробие отца. – Что они не могут отходить дальше, чем какое-то расстояние.. – на долю секунды нахмурилась Ами.
- Да, мой отец похоронен здесь, - вздохнула Стикс. – Уже много лет как. Он погиб в автокатастрофе. Пьяный водитель грузовика вылетел на встречную полосу, и врезался точно в машину моего отца. Мне сказали, что он не успел даже ничего понять, как умер. Говорить вслух об этом было тяжело. Вспоминать это раз за разом было тяжело. Обычно она говорила, что отец погиб, но не вдавалась в подробности. Будучи в Нью-Йорке, когда ты занят, чувства и эмоции притупляются, ведь вокруг столько источников других эмоций. От счастья до усталости. И все это занимает твои мысли. Грусть отходит на второй план. А вновь, когда остаешься наедине сам с собой, самые тяжелые мысли приходят в голову. Будто это тоска так и ждет, когда снова сможет завладеть сердцем и душой.
- Казалось бы, история банальна.. И тот водитель сидит в тюрьме. Но.. мне так грустно, что папы больше нет со мной. Вздохнула Амелия. – Теперь, кажется, я слишком много говорю.. Усмехнулась она, слегка улыбнувшись уголками губ. – Мне понравилась ваша.. Амелия подбирала правильные слова, - теория, насчет того, что они постоянно с нами… Возможно, дали небольшую надежду на то, что я в любой момент могу поговорить с отцом, и он меня услышит. А не раз в год, и то, как получается мне прилететь из Нью-Йорка.. Ами подняла глаза на Алиссандра, задав довольно смелый вопрос. – А вы кого-нибудь теряли? Человек, который так откровенно верит в то, что души постоянно рядом с нами, наверняка терял кого-нибудь в своей жизни. Друга, родственника, любовь. Жизни разные. Потери разные. Правда, горе то одно.
Люди склонны приукрашать смерть. Они хотят убедить себя, что в смерти нет ровным счетом ничего такого, чего следует бояться, они стараются доказать себе каждым своим поступком, что переступать через черту не страшно. Они выстраивают целые теории о том, что там за чертой, после жизни есть нечто такое, что станет наградой для каждого за те или иные испытания - от религии к религии, от одного божественного закона к другому можно найти фразы о том, что праведникам уготованы всевозможные дары, что все блаженные будут счастливы, а мученики позабудут о страданиях и получать свой покой. Вся жизнь для смертных превращается в растянутую на десятилетия подготовку к смерти, к переходу: они заблаговременно инвестируют в будущее место на кладбище, думают о том, что будет с теми, кто останется после них, они стремятся выглядеть идеально, чтобы даже после того, как организм перестанет функционировать и начнет разлагаться, смотреться просто идеально в том, заготовленном заранее погребальном фраке или костюме. Люди боятся страшной смерти, мечтая умереть в покое, в своей кровати, дабы не лежать со сшитой стальными нитями головой, когда живые, но убитые горем, родственники наносят тонны косметики на мертвые лица, дабы скрыть правду, ужасы, рассказывающие о смерти. Украшают, приукрашают, делают все праздником, либо наполняют покоем.
Но они не знают, что вся эта бутафория мертвому уже ни к чему: мертвые и так видят и знают, кто на самом деле страдает, а кто лишь делает вид, поливая изумрудную траву вокруг могилы крокодиловыми слезами - слезами хищника, смакующего свою жертву. Много веков назад люди представляли, знали, что не о пышных проводах им надо заботиться, а о том, что нужно обеспечить покойного всем самым необходимым для загробной жизни: кровом, богатством, транспортом или хотя бы парой монет, чтобы оплатить свой проезд в райские кущи. Люди утратили знания о смерти, а потому стремятся заполнить эти пробелы ложной уверенностью в том, что украшение смерти и проводов помогут больше, чем жертва на благо души усопшего.
- Пьяный водитель... - негромко проговорил мужчина, посмотрев на надгробие, - Не успел понять, как умер, - он снова взглянул на Амелию, - Спокойная смерть, тихая, не смотря на все те ужасы, которыми окутана кончина вашего отца, ушел он в покое, раз даже не осознал факта перехода из одного состояния в другое.
Отец Амелии прищурился на секунду, задумываясь, не ищдевается ли это существо над его любимой дочерью, но потом покачал головой: не издевается, но и не стремится ее успокоить. Играет - не больше. Строит из себя проводника, открывающего и показывающего тропы в мир иного, натягивающего нити связи с миром душ. харону просто хочется чем-то скрасить свое нахождение здесь, набраться сил перед тем, как вернуться за кафедру и продолжить изображать профессора Бекера. И Амелия подвернулась как раз кстати.
Харон снова смотрит на девушку, едва вскидывая брови, показывая своим видом тот факт, что слушатель из него хороший. Слабо усмехается на ее вопрос.
- Нет, я никогда не терял никого из близких, но смерть окружает меня постоянно, мисс Амелия, - он посмотрел на надгробие, задумчиво облизав губы, - Вы когда-нибудь слышали легенду о темном и светлом боге? - старая сказка, в которую, Алиссандр вычитал в написанной века три назад книге, - Во время сотворения человека темный бог - создание земли - создал тело, соткав его из земли, огня, воды и глины, из цветов. А светлый бог - создание неба и солнечного света -, в свою очередь, сотворил для человека душу, выткав ее из всевозможных ветров, - он обошел надгробие и встал позади, положив на него руки, смотрел на Амелию, - И теперь, когда человек умирает, его тело возвращают темному богу в землю, обращая в пепел и закапывая вот так, - Харон указал на могилу, - А светлый бог забирает душу к себе на небеса, где она обретает свободу, волю быть там, где ей больше всего хочется. А потому нет необходимости ездить к пустой оболочке, чтобы поговорить с тем, кто всегда может услышать, - сказал мужчина.
Зачем вообще он убеждает ее в этом? Зачем врет, скрывая тот факт, что душа в любом случае должна покинуть этот мир? Что душа мучается, не обретает покоя, оставаясь среди людей. Что люди обрекают души близких, приукрашая смерть?
Люди всегда по-разному реагируют, когда сообщаешь, что одного из твоих родственников нет в живых. Амелия сталкивалась с разными проявлениями эмоций. Некоторые люди терялись, не зная, как дальше продолжать. И эти люди действительно сочувствовали. Некоторые разделяли горе Ами, сами пройдя через такую потерю. Некоторые начинали говорить на другую тему, будто боялись столкнуться с самим понятием «смерть». А были и индивидуумы, которые смотрели на Стикс так, будто она потеряла ногу. Или сказала, что инопланетяне существуют. Да-да, бывали и такие. А некоторых больше интересовало, почему она не общается с матерью. И вместо расспросов об отце – интересовались этой неприятной для Амелии темой. Люди, сами по себе, наглые существа, которым интересна изнанка чужой жизни.
Этот Алиссандр много говорил о смерти, будто сталкивался с ней каждый день. «Может, он патологоанатом?» - мелькнула странная мысль в голове у Стикс. «Нет, слишком философски он относится к вопросу душ и их присутствия в этом мире..» - рассуждала девушка, слушая мужчину.
- Нет, не слышала, - честно ответила Ами, хотя её познания о легендах и мифах не ограничивалось двенадцати подвигами Геракла. На некую долю секунды ей показалось, что она сейчас на лекции по мифологии или истории древнего мира, и у них просто лекция на свежем воздухе. И хотя Ами окончила университет уже много лет назад, неожиданный порыв достать тетрадь и ручку, чтобы записывать конспект поселился в её светлой голове. «Да, он точно не патологоанатом» - сделала заключение Стикс, наблюдая за Алиссандром. Есть люди, которые могут говорить о самых интересных вещах, но их будет не интересно слушать, так как они не умеют увлечь своего слушателя. А есть люди, которым можно рассказывать о квантовой физике, но это будет так удивительно, что захочешь слушать еще и еще. Вот Алиссандр относился ко второму типу. Буквально за несколько минут разговора он так увлек Амелию своими разговорами, что та печаль, которая сопровождала её каждый поход на это кладбище, отступила на второй план.
Алиссандр рассказал так, что Ами начала сомневаться в своих собственных убеждениях. «Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой» - шикнул на Амелию её здравый смысл. Но вера в чудо.. Вера в то, что в этом мире, возможно не только то, что открыто и доказано научно - она перевешивала весь здравый смысл.
- С детства в нашу голову вкладывают совершенно другое знание.. – печально сказала Стикс, глубоко вздохнув. Её поездка раз в год – было нечто вроде ритуала, способа побыть наедине со своими мыслями и размышлениями. Способ выговориться. А сейчас Алиссандр доказывает ей, что она может поговорить, с отцом не выезжая за пределы Нью-Йорка. Это все равно, что рассказать ребенку о том, что Санты не существует. Хотя, с другой стороны, знать, что в любой ситуации дух отца где-то рядом – было очень здорово.
Амелия запуталась в своих собственных чувствах и ощущениях. Или это Алиссандр её запутал?
- Вы просто перевернули мои представления об этом мире.. – улыбнулась Ами, - дали такую пищу для размышлений, что одной ночи не хватит. Будет чем заняться в самолете…Хмыкнула Стикс. – А кем вы работаете? Задала вопрос Стикс, все еще разрываясь в догадках, какая профессия у этого разрушителя мифов и шаблонов о представлении мира.
- Я вообще не склонен верить чему-то одному, а выбрать какую-то конкретную теорию для меня всегда было задаче через чур сложной, - отозвался на ее слова Харон, снова смотря на могилу. Люди склонны приукрашать смерть - без сомнения. Люди склонны обманываться, порой даже безжалостно отсекая у себя веру в то потрясающее, во что и следовало бы верить на самом деле, не погружаясь в ужасы собственного бытия. В этом плане древние люди хоть и были наивны в большинстве вопросов, но были куда ближе к пониманию сути мира, все больше углубляясь в метафизику и уделяя самой физике лишь посредственное внимание - необходимость, продиктованная течением времени. Современные люди настолько сильно углубились в ту свою жизнь, в которой так много простых житейских тяжестей, в которой так много лжи, что мозг отказывается воспринимать прекрасную правду, что с течением тысячелетий практически полностью атрофировали у себя веру в чудо. В том числе, в плане смерти и жизни после нее: чудо это не всегда удачное стечение обстоятельств, чудо это то, что происходит за рамками объяснимого научным методом. В этом плане интересны оставались маленькие дети, что похожи по своим взглядам на тех, кто жил много веков назад: еще совсем неопытные малыши могут порой делать настолько потрясающие сознание выводы, что их легко можно было бы записать в философы уровня Аристотеля, например. Только вот дети не могут описать свое видение мира обоснованно - они руководствуются другими принципами, слепой верой порой. А потому взрослые будут только улыбаться на детский лепет, а вскоре совсем позабудут, что там говорило их чадо на ту или иную тему. С детства в головы смертных теперь вкладывают другое, с детства взрослые подтачивают края, сужают круг, превращая его в строгий квадрат воображения.
Алиссандр посмотрел на молодую женщину и немного в извиняющейся манере улыбнулся ей, предлагая свою руку, чтобы все-таки немного пройтись, а не топаться на одном месте - в такой позе для разговора нет совершенно никакого удобства.
- Надеюсь, я не разочаровал маленькую малышку Амелию, - смотрелись его слова довольно нагло, но в установившейся ситуации "учитель - ученик" это могло сойти за тонкую шутку, - в том факте, что Санта Клаус, это лишь переработанный и немного смягченный образ древнего святого, которого по сути может и не существовать, как не существовало, может быть, древних богов? - самоирония. Чудесная вещь, стоит заметить, - Боже, я снова говорю слишком заумно, простите, - слабо засмеялся мужчина, - Кажется, сутки без сна все-таки завязывают мой язык в гордиев узел, - он посмотрел на нее, немного вскинув брови, - Я? Преподаю историю студентам в Нью-Йорке, а здесь оказался по воле случая: командировка с целью прочитать несколько лекций по монографии, - кивнул мужчина, идя вдоль ровного ряда старых могил, украшенных потрясающими цветами, тонкими и не очень деревьями. На надгробиях красовались мягкие эпитафии, хотя кладбище Гринвуд в Нью-Йорке ему нравилось больше, чем это, пусть и в обоих было что-то притягательное. Воздух в таких местах буквально замирал, а атмосфера замершего времени и вечного покоя никак не хотела отпускать, пленяя душу и разум.
Каждый человек не знает, когда он умрет. Он может догадываться, если, допустим, болеет неизлечимой болезнью, которая убивает его день за днем. Но а так.. Люди живут, просыпаются с утра, даже не думая о том, что их жизнь может остановиться в любой момент. Это может быть глупый несчастный случай: удар током, упавший с крыши кирпич, застрявшая в горле еда. Это может быть из-за попадания в чрезвычайную ситуацию: пожар, наводнение, теракт. Хотя.. есть те, кто знают точно, что они умрут. Это самоубийцы. Но это отдельная категория людей.
Но вот так.. ты живешь, ты существуешь, у тебя планы на день, на неделю, на годы вперед. А один несчастный случай… и человека нет. И его невозможно вернуть. Его сердце перестало биться. Органы перестали работать. Мозг перестал давать указания. Душа ушла. Чудес не бывает, вернуться из мертвых нельзя.
Амелия, даже не задумавшись, отправилась с Алиссандром, приняв его руку. Наверное, отец был бы не очень рад тому, что дочь, дожив до тридцати с лишним лет, идет с незнакомцем на небольшую прогулку. Тем более, на кладбище. Но почему-то это оказалось очень простым решением. Будто бы они были знакомы очень и очень давно.
Бросив взгляд на могилу отца, Ами вздохнула про себя. «Я так скучаю по тебе, папа..» - подумала девушка, обращая все своё внимание на своего живого собеседника.
- Так вы тоже из Нью-Йорка? Удивилась Стикс тому, насколько мир тесен. «Интересно, а в каком университете?» - мелькнула мысль у девушки. – Надо же, мы с вами из одного города, а столкнулись здесь, в Лос-Анджелесе… - улыбнулась Ами. «Теперь понятно, почему он так много знает обо всем.. и он не из тех черствых преподавателей, которые читают лекции по бумажке. Он сам знает свой материал.. Наверное, ему трудно сдавать экзамен» - почему-то подумала о бедных студентах Амелия. «Хотя, если внимательно слушать, то проблем со сдачей не будет..» - увлекла мысли в эту странную сторону Ами.
- Монография? Ого, ничего себе.. Амелия сама не сталкивалась с этим, но имела понятие, что это такое. – Наверное, у вас на лекциях студенты даже не шевелятся, из-за того, как вы интересно рассказываете, - хмыкнула Стикс. – Я, наверное, бы точно не шевелилась.. Вы успели меня увлечь за пять минут, интересно что будет, когда у вас будет целый час! Пыталась вернуть себе позитивное расположение духа девушка.
Её поездки к отцу всегда действовали на неё по разному. Иногда ей было очень тоскливо, что в Нью-Йорк она возвращалась такой уставшей, будто эти двадцать четыре часа были самыми тяжелыми в её жизни. Иногда, правда, бывало, что она возвращалась как с отличного отдыха. Каждый раз был не похож на другие. А какой будет исход поездки в этот раз?
- А я раз в год, беру выходной на работе.. И уезжаю сюда. Без мужа, без друзей. Просто сюда, к папе.. Не знаю, я верю, что мне это помогает не хуже любого психоаналитика, - озвучила свои мысли Амелия, не стесняясь признаваться в этом незнакомцу. Как это всегда бывало, незнакомому человеку рассказать что-то проще, нежели родному. И не факт, что они с Алиссандром еще встретятся снова. Да, мир тесен, это бесспорно.
Вы здесь » Clash of the Gods » век Астреи » поговори со мной;
