У Танатоса были небольшие проблемы со сном. Не то, чтобы он не высыпался, но по больше части он старался не спать никогда. И это совсем не было связано с Гипносом. Наверное. По крайней мере, сам для себя он объяснял это тем, что у него слишком много работы и ему не стоит отвлекаться. А когда он все-таки дорывался до самого странного вида отдыха, который только Танатос мог представить, он засыпал так надолго и так крепко, что все «прекрасные солнечные дни, преисполненные жизнью, радостью, светом» и так далее в том же тошнотворном стиле, появлялись только потому, что он спал. Или смертные и половина богов были в этом уверены, в чем убедили и самого Танатоса, после чего он совершенно перестал удивляться, когда боги закатывали глаза с видом «опять он» на его появление. Сейчас он спал. И это было очень не привычно. До всего этого массового вселения в тела богов,  он старался закончить как можно больше дел. Он, как и все остальные боги, совершенно не знали, как такой переезд отразится на всем мире богов. И ему очень бы не хотелось, чтобы в его сфере все пошло наперекосяк, чтобы потом ему пришлось восстанавливать все несколько веков. Сон был не привычен в квадрате. Потому что под головой было какое-то странное вещество, и на нем тоже какая-то фигня была накинута. Мягко, даже очень. Но это ощущение казалось противным. Как и все сейчас: каждый вздох, каждое малейшее движение, соприкосновение с тканью, даже с воздухом. Танатос выходил в мир смертных постоянно, большая часть его работы протекала там. Но от того, что он чувствовал сейчас его буквально выворачивало наизненанку. Он не хотел просыпаться, не хотел отрывать голову от подушки, он мог бы просто пролежать так до конца этой дурацкой гонки.  Никогда он не вселялся в тела смертных. И, в целом, хотел бы сохранить это достижение. Только вот кто-то решил по-другому, и теперь ему приходилось страдать.
А это были мучения. В полной мере мучения. И как зло ещё кто-то начал его будить. Да, он точно слышал чей-то голос. И там было слово утро. Да чтоб сдохло это утро. Кстати, Танатос может устроить. Он выдохнул, почти прорычал что-то в пол голоса, первый раз осмеливаясь как-то пошевелиться. Все, что знал Танатос о своей тушке, что это мужчина и у него есть братья. Кстати, о братьях. То есть, о сне. Он никогда не страдал о сне, с чего бы ему сейчас начинать? мужчина резко скинул с себя одеяло, садясь на кровати.
Зря, очень зря он это сделал. Двигаться в этом теле было не просто противоестественно, а практически больно. Он сдавленно, очень тихо простонал. По нему было видно, что каждая мышца его тела напряглась, он сжал простыню и почти ошарашено уставился куда-то в стену за спиной у вошедшего. Ох, это будет не просто. Боги это будет очень не просто. Вдохнул сквозь зубы, наконец фокусируя свой взгляд на том, кто так любезно разбудил бога смерти. «Это не человек» после тщательного рассмотрения, что со стороны, наверное, выглядело как очень грузный, полный холодной ярости взгляд, промелькнуло в голове у Танатоса. Хотя бы не придется сейчас лезть вовнутрь своего человека, чтобы вспоминать кто это. Впрочем, каждой тупой рыбешке в Стиксе было понятно, что это брат.
- «Доброе» утро? – все так же немного хмурясь, краешком губ ухмыльнувшись, спросил Танатос. Да, его определенно радовал тот факт, что не он один попал в такое плачевное положение. И не один из порождений Хаоса, кого сейчас стошнит от яркости, и белого цвета: белый простыней, белого света, белого потолка, черт, да даже почти белой кожи!

Отредактировано Adrian Murdoch (2014-07-06 19:57:55)