Джеймс был странным человеком, немногословным и необщительным. Он любил проводить свободное время в глухом одиночестве, любил оставаться наедине с небом. Черным и бескрайним. Джеймс любил свою работу, любил свою собаку и небольшую двухкомнатную квартиру в центре Нью-Йорка. Но он просто не переносил этот шумный, невыносимый город. Казалось, он раздражал его только самим фактом своего существования. Десять лет назад он иммигрировал сюда из туманной Англии, небольшого городка у моря. Астрономия и астрофизика в частности были невероятными науками, потрясающими.. но слишком грандиозными для его тогдашнего образа жизни. Нельзя посмотреть на небо безоблачной ночью и мгновенно познать все тайны Вселенной. Для этого нужны специальные лаборатории, обсерватории, оборудование и персонал.
Когда Джеймс только получил неожиданное приглашение от знаменитого университета Америки, он был только счастлив. Ведь это означало, что его труд наконец-таки заметили, его наконец-то признали. Но восторг быстро улетучился, ровно после двух напряженных лет проживания в Нью-Йорке. Работа занимала очень много времени, а оставшиеся часы Джеймс тратил на сон и написание научных статей, книг, учебников. Позже это принесло свои плоды, и он хорошо продвинулся по карьерной лестнице. Но первоначально это очень сильно выматывало, ломало.. не только физически, но и морально. Периодически хотелось все бросить и уехать в родной город, окончательно похоронив мечты стать хорошим ученым. Время шло, Нью-Йорк менялся.. а Ботрайт медленно, но верно сходил с ума. Город и США в частности пугали его своей атмосферой, а их жители – своими манерами. Это было невыносимо.
Тогда-то Джеймс и обзавелся Джейме, маленьким клубочком черной шерсти, слюны и гостей. Породистый щенок немецкой овчарки достался ему совершенно случайно и совершенно бесплатно. Коллега по работе однажды просто дала его немного поддержать, жалуясь на слишком большой выводок ее породистой любимицы. Джеймс не знает, да и не хочет знать, что в дальнейшем стало с этими хрупкими, полуслеповатыми щенками.. главное, что Джейме теперь с ним. Маргарет с радостью отдала ему это чудо, подробно описав, что и как нужно с ним делать.
И вот, после семи лет проживания в чужой стране, Джеймс наконец-то научился принимать и понимать ее. Его больше не раздражал свой американский акцент и похабные словечки, все чаще и чаще фигурирующие в его речи. Он стал больше времени проводить на улице, в Центральном парке, играясь со своим, пожалуй, единственным и самым верным другом. Его научная деятельность стабилизировалась, он достиг всего того, о чем так яростно и страстно мечтал. С появлением Джейме в его жизни Нью-Йорк заиграл новыми красками, но не стал менее ненавидим и нелюбим. Поэтому Джеймс, пользуясь случаем, почти всегда сбегал от надоедливого городского шума в небольшой домик в а самой окраине пригорода. Он перевез туда большую часть своего оборудования, поэтому мог спокойно заниматься любимым делом, совмещая его с официальной работой, и наслаждаться тишиной.
Так было и в эти выходные. Джеймс взял несколько дней отгула и перебрался в свое маленькое убежище, подальше ото всех. Тишина, расслабленная прогулка по маленьким улочкам, так непохожие на широкие бульвары Нью-Йорка, и Джейме.. его любимый пес, бодро шествовавший впереди хозяина и задорно размаивающий своим пушистым черным хвостом. Просто рай для его измотанной, уставшей души.
Был. Причем ровно до тех пор, пока поводок не натянулся до предела и не выскользнул из его расслабленных, холеных пальцев, а Джейме не скрылся за очередным поворотом.
Грязно выругавшись, Джеймс торопливо поправил небольшую сумку на плече и пустился вдогонку за нерадивым псом. Он догнал его почти у своего дома. Задорно лая, играясь, немецкая овчарка смачно вылизывала лицо незнакомой женщине, разбросав по тротуару ее многочисленные покупки.
Грязно выругавшись уже про себя, Джеймс поспешил отодрать своего любимца от несчастной жертвы, с трудом удерживая за ошейник возбужденную собаку. Она лаяла и лизала руки, лицо и все, что только попадалось ей на пути, бешено вертелась и била ногами о землю. Удивительное зрелище.
– Простите меня, – негромко произнес Джеймс, с трудом успокаивая собаку и с силой вцепляясь в поводок, – Я могу возместить весь ущерб.. который  ненамеренно принес вам Джейме. Он вас никак не поранил?
Легкая тень тревоги на мгновение мелькнула на холодном лице Джеймса, чтобы в следующий момент скрыться за искусной маской вежливого участия. Он был удивлен.. этой женщине. Ведь это был небольшой городок, здесь все всех знали едва ли не в лицо. А тут.. такое. Или правильнее будет сказать, такая?